Он сражался с потомками японских самураев, отвоёвывая во время Второй мировой войны Курильские острова. Морским пехотинцем под раскатистое «ура!» ходил в штыковую атаку против японских клинков. Мог стать лётчиком, но не позволила родословная с раскулаченными родственниками. Позднее всё же гены хорошего хозяйственника взяли своё, и, вернувшись с фронта, он спустя время возглавил совхоз «Дружба», сделав его образцовым в республике. В 90-летний юбилей капитан 3-го ранга Василий КОРНИЕНКО рассказал о своей долгой и богатой событиями жизни.
- Василий Иванович, как вы попали на Дальний Восток?
- Японцы затопили во Владивостоке угольные шахты. Для их восстановления обратились к советским республикам, чтобы те от каждой области прислали бригады. Меня из Полесской области в качестве бригадира, возглавившего коллектив из 23 человек, отправили в Уссурийск Приморского края, где в течение года мы восстанавливали шахты.
- Там вас и призвали в морскую пехоту?
- Благодаря хорошему здоровью прямо с шахты меня взяли в этот род войск. Полтора года вместе с остальными новобранцами безжалостно готовили к предстоящей службе. Так тренировали, что, когда приходили в казарму, у каждого слёзы текли от напряжения. Занятия проходили на 40-градусном морозе. А ты в лёгкой одежде и тонких ботиночках. Постоянно отрабатывали приёмы против японского «паука».
- Что за приём такой паучий?
- Японцы ведь маленького роста, не выше 160 сантиметров. Но, несмотря на это, они могли с лёгкостью убить нашего солдата, если он не был подготовлен. Японские самураи, как пауки, прыгали сзади на человека, крепко опоясывали ногами, плотно прижимались к спине, хватали за шею и перерезали или перекусывали сонную артерию на горле. Такой вот был паук-убийца.
- И что же с вами стало после курса молодого бойца?
- На теплоходе «Декабрист» нас отправили служить на Колыму, куда мы прибыли в 25-градусные морозы. До места службы предстояло преодолеть многокилометровый перевал высотой 180 метров. Я был в тонких сапожках и, пока прошёл путь, отморозил ноги. Лежал в госпитале на лечении. После выписки попал в военную часть, которая охраняла морские рейды от подводных лодок, а оттуда - на фронт сражаться с японцами.
- И какова была задача морских пехотинцев в войне с Японией?
- Отвоевать у японцев Курильские острова. Помню, мы осуществляли высадку на остров Парамушир. Только спустили шлюпки с морскими пехотинцами на воду, как японцы открыли шквальный артиллерийский огонь и полностью уничтожили наш десант. Тогда командование решило изменить тактику, и следующую высадку, в которой участвовал и я, осуществляли под покровом тумана. Высаживались на остров сразу несколькими батальонами с разных позиций. Как только мы, невидимые для врага, пошли в атаку и закричали «ура!», японцы не выдержали и выбросили белый флаг. Русской штыковой они боялись и даже не могли принять бой. Заняли остров, но японские снайперы продолжали стрелять в советских моряков. Для уничтожения снайперов отправили к месту стрельбы морских пехотинцев. Японцы сдались, но неожиданно японка выхватила из рукава пистолет и убила двух наших военны а третьего ранила. Не выдержав такой дерзости, пехотинцы закололи её штыками. Многие попавшие в плен японцы делали себе харакири. Они носили короткий меч, которым не только умерщвляли себя, но и искусно владели в сражениях. Хотя было у них и современное оружие, наносившее значительный урон.
- Что вы имеете в виду?
- В одной из атак недалеко от меня разорвалась граната, и двумя осколками меня ранило в колено. Хирург сказал, что если делать операцию, то можно задеть сухожилия. И тогда колено невозможно будет согнуть. Врач посоветовал накладывать тёплую повязку, чтобы разогревать ногу для выхода осколков, которые после войны ещё пять лет мучили меня, пока не вышли сами. Несколько раз во время службы я чудом остался жив. Первый раз - когда подорвался на мине, плывя на катере. Судно пошло ко дну, а команда успела прыгнуть в воду, температура которой не превышала 10 градусов. Спасла морская форма, которая сработала как воздушная подушка, не дав сразу утонуть. Через полчаса замёрзших моряков подняла на борт спасательная команда. Если бы нас не растёрли спиртом, то все бы погибли от переохлаждения. Следующий раз перевернулся на шлюпке, которая отчаливала от корабля. Пришлось вплавь добираться до берега, и опять моё замёрзшее тело спасло растирание спиртом.
- А какими военными качествами обладали потомки самураев?
- У японцев был сильнейший шпионаж. Даже обычные повара или охотники были шпионами. Случалось, что во время вылазок самураи перерезали задремавшим советским солдатам глотки. Первый раз убили 18,
а вскоре таким образом уничтожили целый взвод из 30 человек. Очевидно, наши часовые не проявили бдительности. Мы часто останавливали шхуны, трюмы которых были набиты оружием. Пленных японцев отправляли на Колыму, где они страдали от 60-градусных морозов. Бывало, подходишь к сидящему военнопленному, а он уже замёрз и умер. Это южный народ, который не выносил русского холода. А после капитуляции Японии военные Страны восходящего солнца при встрече с нашими матросами отдавали им воинское приветствие.
- А сталкивались ли вы, помимо японцев, с американскими солдатами?
- Я на Дальнем Востоке впервые увидел американцев, воевавших с Японией. Они были слабыми вояками. Им нужны были только виски и женщины. Они имели любовные связи с русскими женщинами во Владивостоке, водили их в рестораны. Когда Сталин узнал об этом, то отправил всех девушек, имевших связи с иностранными солдатами, на Колыму. Несколько партий отправил в вагонах на золотые прииски.
После захвата одного из островов я задал через переводчика вопрос японцу: «Сколько вы воевали с Америкой?» Он показал на пальцах 7 лет. «А русский «молот» (имел в виду министра иностранных дел Вячеслава Молотова) бух! И один месяц», - перевёл переводчик. Русский человек по природе воинственный. По заключённому договору о взаимопомощи с Америкой впервые наши солдаты попробовали морскую капусту, которую вначале не ели из-за странного вкуса, а потом привыкли.
- Но наверняка не это произвело на вас наибольшее впечатление?
- Да. После капитуляции Японии я с другими демобилизованными на теплоходе «Феликс Дзержинский», где поставили четырёхъярусные нары из-за большого количества людей, плыл во Владивосток. Дошли до пролива Паперуза, и капитан остановил судно. Десять часов мы простояли на якоре. Оказалось, японцы заминировали подходы к проливу. После того как тральщик обрезал тросы подводных мин и расстрелял их, нам рассказали, что произошло. Всех вывели на палубу, и капитан в рубку сообщил: «Дорогие моряки, разрешите вас поздравить со вторым днём рождения. Если бы мы ещё 20 минут проплыли, то оказались бы на дне».
- Как сложилась ваша жизнь после войны?
- Проработав на разных должностях, я попал на беседу в ЦК компартии БССР к Петру Машерову. Он поднял моё дело: «Василий Иванович, скажи правду. Тебя направляют или ты сам уходишь?» «А что такое?» - спрашиваю. «У тебя же такая богатая биография. Не пойму, почему с тобой так легко расстаются», - удивился он. Я ответил Петру Мироновичу, чтобы он никого не винил, так как я сам давал личное согласие на новое место работы. Я не мог сработаться с ленивыми сотрудниками, поэтому и уходил. В итоге стал директором совхоза «Дружба» в Ветковском районе, куда входили 33 населённых пункта, 15 тысяч гектаров пахотных земель, 20 тысяч совхозных угодий. Построил там кирпичный завод, 3500 домов для работников совхоза и даже аэродром, с которого летал с работниками совхоза в Гомель посещать театр и различные выставки. Некоторые женщины, боясь первых в их жизни полётов, заходили на борт самолёта с иконами. После был назначен заместителем начальника управления сельского хозяйства Ветковского района. Затем работал директором дома-интерната для ветеранов войны и труда в Ветке, где был награждён как лучший работник сферы социального обеспечения Советского Союза. Сейчас регулярно выступаю в школах на уроках мужества.
- И что вы хотите донести подрастающему поколению?
- Любовь к Родине, без которой не было бы Победы. Ведь советский человек настолько сильно любил свою Родину, что трудно передать словами. Если молодые люди не будут любить Родину так, как родную мать, у юного поколения не будет будущего.
- Василий Иванович, как вы попали на Дальний Восток?
- Японцы затопили во Владивостоке угольные шахты. Для их восстановления обратились к советским республикам, чтобы те от каждой области прислали бригады. Меня из Полесской области в качестве бригадира, возглавившего коллектив из 23 человек, отправили в Уссурийск Приморского края, где в течение года мы восстанавливали шахты.
- Там вас и призвали в морскую пехоту?
- Благодаря хорошему здоровью прямо с шахты меня взяли в этот род войск. Полтора года вместе с остальными новобранцами безжалостно готовили к предстоящей службе. Так тренировали, что, когда приходили в казарму, у каждого слёзы текли от напряжения. Занятия проходили на 40-градусном морозе. А ты в лёгкой одежде и тонких ботиночках. Постоянно отрабатывали приёмы против японского «паука».
- Что за приём такой паучий?
- Японцы ведь маленького роста, не выше 160 сантиметров. Но, несмотря на это, они могли с лёгкостью убить нашего солдата, если он не был подготовлен. Японские самураи, как пауки, прыгали сзади на человека, крепко опоясывали ногами, плотно прижимались к спине, хватали за шею и перерезали или перекусывали сонную артерию на горле. Такой вот был паук-убийца.
- И что же с вами стало после курса молодого бойца?
- На теплоходе «Декабрист» нас отправили служить на Колыму, куда мы прибыли в 25-градусные морозы. До места службы предстояло преодолеть многокилометровый перевал высотой 180 метров. Я был в тонких сапожках и, пока прошёл путь, отморозил ноги. Лежал в госпитале на лечении. После выписки попал в военную часть, которая охраняла морские рейды от подводных лодок, а оттуда - на фронт сражаться с японцами.
- И какова была задача морских пехотинцев в войне с Японией?
- Отвоевать у японцев Курильские острова. Помню, мы осуществляли высадку на остров Парамушир. Только спустили шлюпки с морскими пехотинцами на воду, как японцы открыли шквальный артиллерийский огонь и полностью уничтожили наш десант. Тогда командование решило изменить тактику, и следующую высадку, в которой участвовал и я, осуществляли под покровом тумана. Высаживались на остров сразу несколькими батальонами с разных позиций. Как только мы, невидимые для врага, пошли в атаку и закричали «ура!», японцы не выдержали и выбросили белый флаг. Русской штыковой они боялись и даже не могли принять бой. Заняли остров, но японские снайперы продолжали стрелять в советских моряков. Для уничтожения снайперов отправили к месту стрельбы морских пехотинцев. Японцы сдались, но неожиданно японка выхватила из рукава пистолет и убила двух наших военны а третьего ранила. Не выдержав такой дерзости, пехотинцы закололи её штыками. Многие попавшие в плен японцы делали себе харакири. Они носили короткий меч, которым не только умерщвляли себя, но и искусно владели в сражениях. Хотя было у них и современное оружие, наносившее значительный урон.
- Что вы имеете в виду?
- В одной из атак недалеко от меня разорвалась граната, и двумя осколками меня ранило в колено. Хирург сказал, что если делать операцию, то можно задеть сухожилия. И тогда колено невозможно будет согнуть. Врач посоветовал накладывать тёплую повязку, чтобы разогревать ногу для выхода осколков, которые после войны ещё пять лет мучили меня, пока не вышли сами. Несколько раз во время службы я чудом остался жив. Первый раз - когда подорвался на мине, плывя на катере. Судно пошло ко дну, а команда успела прыгнуть в воду, температура которой не превышала 10 градусов. Спасла морская форма, которая сработала как воздушная подушка, не дав сразу утонуть. Через полчаса замёрзших моряков подняла на борт спасательная команда. Если бы нас не растёрли спиртом, то все бы погибли от переохлаждения. Следующий раз перевернулся на шлюпке, которая отчаливала от корабля. Пришлось вплавь добираться до берега, и опять моё замёрзшее тело спасло растирание спиртом.
- А какими военными качествами обладали потомки самураев?
- У японцев был сильнейший шпионаж. Даже обычные повара или охотники были шпионами. Случалось, что во время вылазок самураи перерезали задремавшим советским солдатам глотки. Первый раз убили 18,
а вскоре таким образом уничтожили целый взвод из 30 человек. Очевидно, наши часовые не проявили бдительности. Мы часто останавливали шхуны, трюмы которых были набиты оружием. Пленных японцев отправляли на Колыму, где они страдали от 60-градусных морозов. Бывало, подходишь к сидящему военнопленному, а он уже замёрз и умер. Это южный народ, который не выносил русского холода. А после капитуляции Японии военные Страны восходящего солнца при встрече с нашими матросами отдавали им воинское приветствие.
- А сталкивались ли вы, помимо японцев, с американскими солдатами?
- Я на Дальнем Востоке впервые увидел американцев, воевавших с Японией. Они были слабыми вояками. Им нужны были только виски и женщины. Они имели любовные связи с русскими женщинами во Владивостоке, водили их в рестораны. Когда Сталин узнал об этом, то отправил всех девушек, имевших связи с иностранными солдатами, на Колыму. Несколько партий отправил в вагонах на золотые прииски.
После захвата одного из островов я задал через переводчика вопрос японцу: «Сколько вы воевали с Америкой?» Он показал на пальцах 7 лет. «А русский «молот» (имел в виду министра иностранных дел Вячеслава Молотова) бух! И один месяц», - перевёл переводчик. Русский человек по природе воинственный. По заключённому договору о взаимопомощи с Америкой впервые наши солдаты попробовали морскую капусту, которую вначале не ели из-за странного вкуса, а потом привыкли.
- Но наверняка не это произвело на вас наибольшее впечатление?
- Да. После капитуляции Японии я с другими демобилизованными на теплоходе «Феликс Дзержинский», где поставили четырёхъярусные нары из-за большого количества людей, плыл во Владивосток. Дошли до пролива Паперуза, и капитан остановил судно. Десять часов мы простояли на якоре. Оказалось, японцы заминировали подходы к проливу. После того как тральщик обрезал тросы подводных мин и расстрелял их, нам рассказали, что произошло. Всех вывели на палубу, и капитан в рубку сообщил: «Дорогие моряки, разрешите вас поздравить со вторым днём рождения. Если бы мы ещё 20 минут проплыли, то оказались бы на дне».
- Как сложилась ваша жизнь после войны?
- Проработав на разных должностях, я попал на беседу в ЦК компартии БССР к Петру Машерову. Он поднял моё дело: «Василий Иванович, скажи правду. Тебя направляют или ты сам уходишь?» «А что такое?» - спрашиваю. «У тебя же такая богатая биография. Не пойму, почему с тобой так легко расстаются», - удивился он. Я ответил Петру Мироновичу, чтобы он никого не винил, так как я сам давал личное согласие на новое место работы. Я не мог сработаться с ленивыми сотрудниками, поэтому и уходил. В итоге стал директором совхоза «Дружба» в Ветковском районе, куда входили 33 населённых пункта, 15 тысяч гектаров пахотных земель, 20 тысяч совхозных угодий. Построил там кирпичный завод, 3500 домов для работников совхоза и даже аэродром, с которого летал с работниками совхоза в Гомель посещать театр и различные выставки. Некоторые женщины, боясь первых в их жизни полётов, заходили на борт самолёта с иконами. После был назначен заместителем начальника управления сельского хозяйства Ветковского района. Затем работал директором дома-интерната для ветеранов войны и труда в Ветке, где был награждён как лучший работник сферы социального обеспечения Советского Союза. Сейчас регулярно выступаю в школах на уроках мужества.
- И что вы хотите донести подрастающему поколению?
- Любовь к Родине, без которой не было бы Победы. Ведь советский человек настолько сильно любил свою Родину, что трудно передать словами. Если молодые люди не будут любить Родину так, как родную мать, у юного поколения не будет будущего.
Дмитрий ЧЕРНЯВСКИЙ
