Об этом говорил ещё великий полководец Александр Суворов. Но актуален ли известный афоризм в наше мирное время? Ответ на этот и другие вопросы, связанные с исследованием огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, знают эксперты-баллисты: заместитель начальника отдела криминалистических экспертиз Управления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь Сергей ГРИШАЕВ и главный эксперт отдела Дмитрий БУРДА.
ОТКУДА ОРУЖИЕ?
- Как часто вас вызывают на места преступлений, которые были совершены с использованием огнестрельного оружия?
Сергей Гришаев: Сегодня большинство преступлений, в частности убийств, происходят на бытовой почве, их обстоятельства ясны и очевидны. В принципе, с использованием оружия (особенно последние лет десять) происходит немного преступлений. В те же 90-е работы было больше, но и здесь мы говорим скорее о единичных фактах. Когда речь заходит об этом десятилетии, многие представляют кадры из фильма, например, как сотрудники останавливают автомобиль, а там две сумки с самым разным оружием. Такого нет.
Среди прочего к нам попадает много охотничьего оружия, которое по той или иной причине требует мнения эксперта. В советские времена был период, когда гладкоствольное охотничье оружие находилось в свободной продаже, для его покупки не требовалось никакого разрешения, оно покупалось и нигде не регистрировалось. После того как была введена обязательная регистрация, большое количество оружия, находящегося у граждан, ни сдано, ни зарегистрировано не было. В обороте до сих пор находится много оружия.
Дмитрий Бурда: Проводить экспертизу такого вида оружия приходится не только по причине, допустим, факта браконьерства. Нередки случаи нарушения правил безопасности, которые становятся причинами трагедий. Например, гражданину на охоте кажется, что он видел кабана, он стреляет, а - оказывается: за листвой проходил его товарищ.
Нередко на экспертизу попадает оружие времён Первой и Второй мировых войн.
«ДОМАШНИЕ» ЭКСПЕРИМЕНТЫ
- То есть кто-то сегодня ещё использует оружие, допустим, времён Второй мировой войны?
Сергей Гришаев: С тех пор на местах боевых действий осталось много оружия, которое отдельные граждане находят, реставрируют, приводят в рабочее боевое состояние. К сожалению, они не понимают всей опасности подобных действий. Вот, например, фрагмент немецкой винтовки «Маузер» (показывает фото - прим. авт). Она была выкопана людьми, приведена в рабочее состояние. Однако реставрация была выполнена очень неграмотно. К счастью, винтовку успели вовремя изъять и отправить на экспертизу. И при первом же выстреле, который в целях безопасности проводился со станка без участия человека, винтовка разорвалась. Если бы в помещении кто-то находился, вероятнее всего, он бы погиб, потому что было очень много мелких осколков.
Подобные «домашние» эксперименты смертельно опасны. Угадать, как поведёт себя такое оружие, практически невозможно, а пуля - она ведь на самом деле дура.
Не меньшую опасность представляет собой и переделанное оружие. Например, если у охотничьего ружья значительно укорочен ствол, то оно уже теряет свойства охотничьего и является незаконным. В моей практике был случай. Так сложилось, что в одном из районов дети играли с самодельным оружием. Произошёл выстрел. Один ребёнок убил другого. Начали разбираться, где взяли «игрушку». Стало известно, что оружие и патроны купили у знакомого дяди. Оружие было изготовлено под самодельный патрон. Дядя же всё отрицал и утверждал, что ничего не изготавливал и никому ничего не продавал. Вместе с тем, у него дома было изъято сверло. Перед экспертизой был поставлен вопрос: этим ли сверлом были просверлены капсульные гнёзда патронов, изъятых с места происшествия. Экспертиза подтвердила, что делалось это именно этим инструментом.
- С редкими экземплярами оружия приходилось сталкиваться?
Дмитрий Бурда: У каждого любителя оружейной тематики своё понимание редкого оружия. Увидит кто-то, например, пистолет-пулемёт ППШ или немецкий МП-40, и для него это оружие будет редким. А мы его примерно раз в месяц исследуем, и для нас оно никакой «редкости» не представляет. Вот, видите, охотничий «Браунинг». Видимо, был факт браконьерства, и ружьё отправили к нам на проверку. Ему, наверное, уже лет 90. Для охотника-любителя это будет редкое ружье, которое он, если и сможет увидеть, то где-нибудь в музее. А к нам такие экземпляры иногда попадают. На экспертизу приходят разные ружья и винтовки: английские, французские, испанские, итальянские, норвежские.
ПНЕВМАТИКА - НЕ ИГРУШКА
- Расскажите про «коллекцию» у вас за спиной. Как она пополняется?
Сергей Гришаев: Здесь в основном те патроны, которые попадаются при производстве экспертиз. Это и современные патроны, и относящиеся к Первой и Второй мировым войнам - любого всевозможного калибра. На стенде можно увидеть патроны стандартные и уже переделанные гражданами для различных целей. Нужно понимать, что всё это не просто набор экспонатов, чтобы их рассматривать, они постоянно используются специалистами в работе. Патрон - это сложное устройство. И при его разрушении на месте происшествия остаются части. Чтобы сказать, что является частью чего, и нужна такая коллекция.
Собирать эти образцы начали очень давно. Думаю, с начала 70-х.
- Иногда можно услышать мнение, что пневматическое оружие - безопасное, что, по своей сути, это игрушка. Что вы думаете по этому поводу?
Сергей Гришаев: Пневматическое оружие тоже опасно. Смертельную травму человеку можно нанести даже карандашом. Опасность зависит от того, с какой дистанции произведён выстрел, в какое место произошло попадание пули. Понятно, что если это будет, скажем, глаз или ухо, то человек, как минимум, останется инвалидом. В судебной медицине описано множество случаев причинения тяжелых и даже смертельных травм людям и животным при стрельбе из обычного пневматического оружия с дульной энергией до 7,5 джоуля.
Дмитрий Бурда: Пневматическое оружие бывает разным. Обычная пневматика, о которой сейчас говорилось, с энергией до 7,5 джоулей, находится в свободном обороте, в магазине её можно приобрести без разрешения. Но есть и такое, энергия которого сопоставима с энергией, получаемой пулей при стрельбе из нарезного оружия. С ним можно ходить на охоту и стрелять, допустим, зайцев. Оружие с такой энергией требует обязательной регистрации и находится под контролем.
КИНОЛЯПЫ И ТОЧКИ НАД i
- Отпечатки пальцев каждого человека уникальны. Можно ли то же самое сказать об «отпечатках», оставленных оружием на патроне?
Сергей Гришаев: Если посмотреть на увеличенную фотографию любой гильзы, то, кроме следа от бойка ударника, можно заметить различные другие дефекты. Да и сам этот след имеет особенности -выступы, царапины. Оружие, из которого после выстрела вылетела эта гильза, оставит такие же следы и на других патронах. И только оно. Потому что особенность оружия оставлять те или иные дефекты образуется случайным образом в процессе его эксплуатации.
- Бывают ли случаи, когда в расследовании дела именно баллисты ставят точку над i
Сергей Гришаев: Конечно, бывает. Ведь, помимо принадлежности патрона к тому или иному оружию, эксперт-баллист может исследовать и ряд других моментов, которые внесут ясность в те или иные события. Например, в прошлом году судмедэксперт и я, как эксперт-баллист, участвовали в судебном заседании по обвинению гражданина в убийстве. Во время происшествия получилась непонятная ситуация.
Началась драка с участием четырёх человек. У одного было оружие. В какой-то момент все участники «свалились» в кучу. Вдруг произошёл выстрел, в результате которого один из них погиб. Понятно, что обвинялся тот, у кого было оружие, хотя он отрицал то, что именно он произвёл выстрел. В ходе судебного заседания мы провели моделирование обстановки со слов всех участников происшествия. Каждый по очереди рассказывал, кого куда валил, на кого падал, кого за что тянул. В итоге было установлено, что в процессе борьбы на спусковой крючок нажал совершенно другой человек. В данной ситуации учитывались результаты визирования раневого канала в теле погибшего, для чего использовалась лазерная указка, оценивались все повреждения: в полу, в теле - оценивалось расстояние и тому подобное. С человека были сняты обвинения. Именно на основании проведённого ситуационного исследования эксперта-балл иста и судмедэксперта.
- Часто можно услышать, что в кино актёры за один раз делают гораздо больше выстрелов, чем это предусмотрено находящимся у них в руках оружием. Часто замечаете киноляпы в фильмах с перестрелками?
Дмитрий Бурда: Даже не представляете, насколько смешные вещи иногда показывают. Порой ставим фильм на паузу, обсуждаем и смеёмся. Самое простое - это когда герой стреляет боевым оружием, а в руках у него пневматика, или при стрельбе оружие стоит на предохранителе. Иногда в фильмах про Вторую мировую у бойца в руках оружие немецкое, а патроны использует наши. Или вдруг появляется крупный план, на котором видно, что при выбросе гильзы «выскакивает» гильза холостого патрона. Видели сюжет, в котором пулемёт Калашникова был замаскирован под немецкий МГ-34, причём на нём стояла отечественная лента, которая стреляла холостыми патронами для винтовки Мосина. В боевиках принято открывать замок или наручники несколькими выстрелами почти в упор. Выглядит, наверно, эффектно, но в реальности стрельба по «железяке» с близкого расстояния в 30-40 сантиметров может привести к «неэффектным» результатам. Для стрелка такие действия могут быть летальными. Сказочной является и высокоточная стрельба по множеству движущихся мишеней стрелком, который сам в этот момент делает кувырок. Или когда по герою едва ли не в упор стреляют из мощного оружия, он падает, полежит три секунды, покряхтит, стряхнёт с бронежилета пули и идёт дальше спасать мир. Не бывает такого.
Для эксперта это всё очень заметно, хоть порой какая-то деталь попадает в кадр всего на пару секунд.
ОТКУДА ОРУЖИЕ?
- Как часто вас вызывают на места преступлений, которые были совершены с использованием огнестрельного оружия?
Сергей Гришаев: Сегодня большинство преступлений, в частности убийств, происходят на бытовой почве, их обстоятельства ясны и очевидны. В принципе, с использованием оружия (особенно последние лет десять) происходит немного преступлений. В те же 90-е работы было больше, но и здесь мы говорим скорее о единичных фактах. Когда речь заходит об этом десятилетии, многие представляют кадры из фильма, например, как сотрудники останавливают автомобиль, а там две сумки с самым разным оружием. Такого нет.
Среди прочего к нам попадает много охотничьего оружия, которое по той или иной причине требует мнения эксперта. В советские времена был период, когда гладкоствольное охотничье оружие находилось в свободной продаже, для его покупки не требовалось никакого разрешения, оно покупалось и нигде не регистрировалось. После того как была введена обязательная регистрация, большое количество оружия, находящегося у граждан, ни сдано, ни зарегистрировано не было. В обороте до сих пор находится много оружия.
Дмитрий Бурда: Проводить экспертизу такого вида оружия приходится не только по причине, допустим, факта браконьерства. Нередки случаи нарушения правил безопасности, которые становятся причинами трагедий. Например, гражданину на охоте кажется, что он видел кабана, он стреляет, а - оказывается: за листвой проходил его товарищ.
Нередко на экспертизу попадает оружие времён Первой и Второй мировых войн.
«ДОМАШНИЕ» ЭКСПЕРИМЕНТЫ
- То есть кто-то сегодня ещё использует оружие, допустим, времён Второй мировой войны?
Сергей Гришаев: С тех пор на местах боевых действий осталось много оружия, которое отдельные граждане находят, реставрируют, приводят в рабочее боевое состояние. К сожалению, они не понимают всей опасности подобных действий. Вот, например, фрагмент немецкой винтовки «Маузер» (показывает фото - прим. авт). Она была выкопана людьми, приведена в рабочее состояние. Однако реставрация была выполнена очень неграмотно. К счастью, винтовку успели вовремя изъять и отправить на экспертизу. И при первом же выстреле, который в целях безопасности проводился со станка без участия человека, винтовка разорвалась. Если бы в помещении кто-то находился, вероятнее всего, он бы погиб, потому что было очень много мелких осколков.
Подобные «домашние» эксперименты смертельно опасны. Угадать, как поведёт себя такое оружие, практически невозможно, а пуля - она ведь на самом деле дура.
Не меньшую опасность представляет собой и переделанное оружие. Например, если у охотничьего ружья значительно укорочен ствол, то оно уже теряет свойства охотничьего и является незаконным. В моей практике был случай. Так сложилось, что в одном из районов дети играли с самодельным оружием. Произошёл выстрел. Один ребёнок убил другого. Начали разбираться, где взяли «игрушку». Стало известно, что оружие и патроны купили у знакомого дяди. Оружие было изготовлено под самодельный патрон. Дядя же всё отрицал и утверждал, что ничего не изготавливал и никому ничего не продавал. Вместе с тем, у него дома было изъято сверло. Перед экспертизой был поставлен вопрос: этим ли сверлом были просверлены капсульные гнёзда патронов, изъятых с места происшествия. Экспертиза подтвердила, что делалось это именно этим инструментом.
- С редкими экземплярами оружия приходилось сталкиваться?
Дмитрий Бурда: У каждого любителя оружейной тематики своё понимание редкого оружия. Увидит кто-то, например, пистолет-пулемёт ППШ или немецкий МП-40, и для него это оружие будет редким. А мы его примерно раз в месяц исследуем, и для нас оно никакой «редкости» не представляет. Вот, видите, охотничий «Браунинг». Видимо, был факт браконьерства, и ружьё отправили к нам на проверку. Ему, наверное, уже лет 90. Для охотника-любителя это будет редкое ружье, которое он, если и сможет увидеть, то где-нибудь в музее. А к нам такие экземпляры иногда попадают. На экспертизу приходят разные ружья и винтовки: английские, французские, испанские, итальянские, норвежские.
ПНЕВМАТИКА - НЕ ИГРУШКА
- Расскажите про «коллекцию» у вас за спиной. Как она пополняется?
Сергей Гришаев: Здесь в основном те патроны, которые попадаются при производстве экспертиз. Это и современные патроны, и относящиеся к Первой и Второй мировым войнам - любого всевозможного калибра. На стенде можно увидеть патроны стандартные и уже переделанные гражданами для различных целей. Нужно понимать, что всё это не просто набор экспонатов, чтобы их рассматривать, они постоянно используются специалистами в работе. Патрон - это сложное устройство. И при его разрушении на месте происшествия остаются части. Чтобы сказать, что является частью чего, и нужна такая коллекция.
Собирать эти образцы начали очень давно. Думаю, с начала 70-х.
- Иногда можно услышать мнение, что пневматическое оружие - безопасное, что, по своей сути, это игрушка. Что вы думаете по этому поводу?
Сергей Гришаев: Пневматическое оружие тоже опасно. Смертельную травму человеку можно нанести даже карандашом. Опасность зависит от того, с какой дистанции произведён выстрел, в какое место произошло попадание пули. Понятно, что если это будет, скажем, глаз или ухо, то человек, как минимум, останется инвалидом. В судебной медицине описано множество случаев причинения тяжелых и даже смертельных травм людям и животным при стрельбе из обычного пневматического оружия с дульной энергией до 7,5 джоуля.
Дмитрий Бурда: Пневматическое оружие бывает разным. Обычная пневматика, о которой сейчас говорилось, с энергией до 7,5 джоулей, находится в свободном обороте, в магазине её можно приобрести без разрешения. Но есть и такое, энергия которого сопоставима с энергией, получаемой пулей при стрельбе из нарезного оружия. С ним можно ходить на охоту и стрелять, допустим, зайцев. Оружие с такой энергией требует обязательной регистрации и находится под контролем.
КИНОЛЯПЫ И ТОЧКИ НАД i
- Отпечатки пальцев каждого человека уникальны. Можно ли то же самое сказать об «отпечатках», оставленных оружием на патроне?
Сергей Гришаев: Если посмотреть на увеличенную фотографию любой гильзы, то, кроме следа от бойка ударника, можно заметить различные другие дефекты. Да и сам этот след имеет особенности -выступы, царапины. Оружие, из которого после выстрела вылетела эта гильза, оставит такие же следы и на других патронах. И только оно. Потому что особенность оружия оставлять те или иные дефекты образуется случайным образом в процессе его эксплуатации.
- Бывают ли случаи, когда в расследовании дела именно баллисты ставят точку над i
Сергей Гришаев: Конечно, бывает. Ведь, помимо принадлежности патрона к тому или иному оружию, эксперт-баллист может исследовать и ряд других моментов, которые внесут ясность в те или иные события. Например, в прошлом году судмедэксперт и я, как эксперт-баллист, участвовали в судебном заседании по обвинению гражданина в убийстве. Во время происшествия получилась непонятная ситуация.
Началась драка с участием четырёх человек. У одного было оружие. В какой-то момент все участники «свалились» в кучу. Вдруг произошёл выстрел, в результате которого один из них погиб. Понятно, что обвинялся тот, у кого было оружие, хотя он отрицал то, что именно он произвёл выстрел. В ходе судебного заседания мы провели моделирование обстановки со слов всех участников происшествия. Каждый по очереди рассказывал, кого куда валил, на кого падал, кого за что тянул. В итоге было установлено, что в процессе борьбы на спусковой крючок нажал совершенно другой человек. В данной ситуации учитывались результаты визирования раневого канала в теле погибшего, для чего использовалась лазерная указка, оценивались все повреждения: в полу, в теле - оценивалось расстояние и тому подобное. С человека были сняты обвинения. Именно на основании проведённого ситуационного исследования эксперта-балл иста и судмедэксперта.
- Часто можно услышать, что в кино актёры за один раз делают гораздо больше выстрелов, чем это предусмотрено находящимся у них в руках оружием. Часто замечаете киноляпы в фильмах с перестрелками?
Дмитрий Бурда: Даже не представляете, насколько смешные вещи иногда показывают. Порой ставим фильм на паузу, обсуждаем и смеёмся. Самое простое - это когда герой стреляет боевым оружием, а в руках у него пневматика, или при стрельбе оружие стоит на предохранителе. Иногда в фильмах про Вторую мировую у бойца в руках оружие немецкое, а патроны использует наши. Или вдруг появляется крупный план, на котором видно, что при выбросе гильзы «выскакивает» гильза холостого патрона. Видели сюжет, в котором пулемёт Калашникова был замаскирован под немецкий МГ-34, причём на нём стояла отечественная лента, которая стреляла холостыми патронами для винтовки Мосина. В боевиках принято открывать замок или наручники несколькими выстрелами почти в упор. Выглядит, наверно, эффектно, но в реальности стрельба по «железяке» с близкого расстояния в 30-40 сантиметров может привести к «неэффектным» результатам. Для стрелка такие действия могут быть летальными. Сказочной является и высокоточная стрельба по множеству движущихся мишеней стрелком, который сам в этот момент делает кувырок. Или когда по герою едва ли не в упор стреляют из мощного оружия, он падает, полежит три секунды, покряхтит, стряхнёт с бронежилета пули и идёт дальше спасать мир. Не бывает такого.
Для эксперта это всё очень заметно, хоть порой какая-то деталь попадает в кадр всего на пару секунд.
Дарья СТРЕЛЬЧЕНКО
